На нимбе Христа указана дата Второго Пришествия
На иконах Христа всегда было указано время – дата и место его Второго Пришествия, а также Его новое Имя.
Информация содержалась в буквах, расположенных в нимбе головы Спасителя, а также в сокращенной записи Его имени – I.C.X.C.
Что представляет собой объект исследования,
и что надо учитывать при оценке обнаруженного скрытого смысла?
Объектом исследования является надпись, присущая только изображению лика Иисуса Христа.
Это буквы – WON, находящиеся на нимбе вокруг головы Христа, и буквы инициалов Христа, расположенные за нимбом по обеим сторонам головы - I.C. и X.C..
Надпись встречается в двух вариантах - на греческом языке и на церковно-славянском.
В греческом написании порядок расположения букв следующий: O (омикрон) W (омега) N (ню).
В церковно-славянском иначе: W (от) O (он) N (наш).
В современном прочтении на русском языке надпись читается как ООН.
Так или иначе, считается, что три эти буквы означают слово Сущий, одно из имен Бога.
Буквы I.C. и X.C., означающие инициалы Иисуса Христа - как правило, неизменны и представляют сокращенную запись первыми и последними буквами его имени.
Оказалось, что буквы, в их первой исторической записи на нимбе Христа, в соответствии с правилами написания на церковно-славянском языке, означали числа. Об этом говорит встречающийся на старых иконах знак «титло», который применялся для записи чисел буквами, для сокращения слова, а с 15 века - как сакральная система записи слов.
Со временем, в результате утраты первостепенного значения, титло над буквами на нимбе Христа перестали поновлять и изображать, а буквы WON стали читать как ООН, приравняв их к слову Сущий, со ссылкой на иконописную традицию.
Реалии таковы, что современная экзегеза (толкование Священного Писания) НЕ ЗНАЕТ ТОЧНО, когда были введены в церковную традицию буквы на нимбе Христа, и, следовательно, их начальное значение.
Исходя из указаний Священного Писания, у Бога нет случайностей, все происходит по Его Воле, из чего следует, что под строгим контролем находится и то, что непосредственно связывает Бога с человеком, или что с Ним ассоциируется, – Его Слово и иконописный Лик.
Отсюда исходит обратное - то, что не ведет к Богу, Им не санкционировано, как полезное для Него и человека, и не было бы Им допущено естественным путем еще до того, как человек своим умом наложил бы на что-то запрет. Таким образом, все, что существует в мире, действия или информация, имеет место быть, а вот какую это приобретет окраску – положительную или отрицательную, зависит от различных качеств человека.
При анализе Библейского текста, с позиции полного применения древнегреческого и церковно-славянского алфавитов, т.е. с привлечением их буквенно-числового соответствия, выяснилось, что первоначальный смысл надписи на нимбе Христа отражал часть сакральной информации текста Священного Писания.
Как видно из рисунка, числовые значения букв на нимбе Христа скрывали дату Его Второго Пришествия, а привычное для всех имя Иисус Христос – хранило в себе указание на место Его Прихода в Мир – на Россию.
Сначала обратимся к Дате Прихода.
В сакральном пласте Священного текста не просто сухо указаны дата и место Пришествия Бога на Землю - главного ожидаемого события для всех верующих. В Писании объяснено, как это будет происходить и какие этапы истории будут предварять и сопровождать непосредственное Пришествие Бога. Одним из таких этапов является открытие Слова Божьего на языке того народа, территорию которого Бог избрал для своего очередного Посещения. Это событие является тестом для «избранного» Им народа, - стоит ли Богу посещать то место, где впереди идущее Его Слово Божье этим народом отвергается.
Поэтому, когда произошло запланированное свыше Открытие сакрального – истинного смысла Священных Писаний о том, где и когда состоится Приход Бога в мир людей, в подтверждение этого по всему миру стали происходить знаменующие Его Приход события. Анализ этих событий, в свою очередь и в свое время, привел к обнаружению той же скрытой информации и на главной святыне для всех верующих – иконе, изображающей лик Спасителя.
На рисунке, взятом для примера, представлен современный список иконы Иисуса Христа и два алфавита с буквенно-числовым соответствием – церковно-славянский (действующий по сей день) и современный русский. Алфавиты выбраны в зависимости от исполнения надписи на нимбе и от русского языка, на котором Священные тексты открыли свою Тайну.
Как видно из расшифровки, буквы, изображенные на нимбе, скрывали в себе определенную дату – 11 августа 1999 года. Эту дату, как скрытое указание на Пришествие Бога, можно найти в тексте Библейского Писания:
Матф.1:18. Рождество Иисуса Христа было так..
Зах.8:11. А ныне.. Я не такой, как в прежние дни..
Поскольку Рождество Бога, Его Воскрешение и Его Пришествие, на символическом языке Писания означает одно и тоже, то и дата – 11.8.1999 года, относится одинаково ко всем указанным событиям.
Подробнее о дате Рождества Христова – на сайте в статье «Приход Нового года или Рождество NEW GODа?».
Тайный Код Священных Писаний устроен таким образом, что информация, находящаяся в Них, дублируется неоднократное количество раз в самом тексте Писания, затем – в текстах других – «иноверных» Писаний, и далее, по нарастающей, - в различных источниках народов мира, как относящихся к духовным словесным памятникам истории, так и к светским областям иных знаний, далеких от религии. Это самая настоящая информационная матрица, повторяющая устройство мироздания.
Поэтому, когда Код Священных текстов обнаружен, и с помощью него начинает читаться вся окружающая информация и происходящие события, то с каждым новым примером сомнение в обнаружении Кода уменьшается, ибо открывается системная закономерность, и наоборот – становятся очевидными ошибки, допущенные в различных областях социума, будь то – религия или политика.
Как в буквах на нимбе Христа увидеть дату Его Пришествия?
Поскольку информация о Пришествии Бога в мир людей, считалась в свое историческое время пророческой, поэтому она была рассчитана на прочтение в момент исполнения пророчества, т.е. во время самого Пришествия Бога в мир, но опережая время непосредственного Его Явления.
Одним из указаний на язык того народа, с помощью которого будет прочитана информация о Пришествии Бога, как указано на примере расшифровки, является само имя – Иисус Христос, что оказалось анаграммой слов РУССКИЙ, или ИС РОССИИ.
Далее, уже опираясь на русский алфавит, на его буквенно-числовое соответствие, и имея в багаже для анализа примеры связи Рождества Христова с числом-датой 118 из Библейского текста (Матф.1:18, Зах.8:11.) и других источников, обнаружилось прочтение точного времени Второго Пришествия.
Как видно из примера расшифровки, греческая традиция написания букв на нимбе Христа – OWN, или их числовое значение – 785, и обратное прочтение – 587, лишь обозначила примету времени, определяющую Пришествие Бога. Напротив, написание очередности букв в русской традиции – WON, их бчз – 875, и обратное прочтение – 578, дало указание на первых лиц государства, при ком должно было произойти Пришествие, а через них на точную дату – 11.8.1999 года, как в записи числами, так и в записи чисел словами. Дополнительное сочетание чисел, полученное из соответствия трех букв WON (или OWN) – 875, дало указание на светское имя первого духовного лица России – Патриарха Всея Руси, также тем самым определяя и подтверждая точную дату Пришествия.
785 - Глобальный кризис мировой экономики – время Пришествия Бога на Землю
587 - это есть знамение Пришествия Бога на планету Земля
875 - Пришествие Господа на Землю состоится во времена Владимира Путина Дмитрия Медведева
578 - 1181999 года – состоится Пришествие Бога на планету Земля
758 - одиннадцатого августа тысяча девятьсот девяносто девятого года (11.08.1999)
875 - Пришествие Господа на Землю состоится во время Ридигера Алексея Михайловича
Следует отметить порядок обнаружения соответствия буквам WON примет времени Пришествия Бога. Для этого бралась такая последовательность буквенно-числового соответствия, как если бы числа были расположены на нимбе вместо букв, и (!) без нулей, т.е. прямое замещение – 875= WON – в русской традиции написания, согласно нумерации церковно-славянского алфавита; а фразы «примет времени» уже подсчитывались по современному русскому алфавиту, по его сквозной нумерации – от А-1 до Я-33.
Такой подход к расшифровке обусловлен указанием (даже в рамках содержания самой иконы) именно на особенности русского алфавита, на то, каков он есть на дату Пришествия – на 11 августа 1999 года.
Как было сказано выше, Код Священных Писаний устроен так, что читаемая с его помощью информация, обязательно дублируется несколько раз, начиная непосредственно с места ее обнаружения. На примере разбираемой надписи на нимбе Христа, это дублирование было скрыто в слове-имени Бога – Сущий. Через буквенно-числовое соответствие русского алфавита оно равно – 88 – слову Русь, что согласуется с тайной информацией, скрытой в имени Христа, что Он русский.
88 – Сущий
88 – Русь
Также, рядом с местом указания на дату Пришествия, которая была прочитана в буквах нимба, расположенного вокруг головы Христа, была обнаружена дублирующая эту дату запись. Код прочтения был той же последовательности: сначала соответствие с церковно-славянской нумерацией, затем прочтение через бчз русского алфавита.
Дублирование даты Пришествия было скрыто в буквах А (альфа) и W (омега), которые ставились на иконах Христа еще до того, как в традицию был введен нимб, и которые иногда встречаются в современном исполнении, в дополнение к буквам WON.
В греческом алфавите, буквы А (альфа) и W (омега) имеют соответствующие числовые значения 1 (единица) и 800 (восемьсот). Если записать числа словами как – «один + восемьсот», то их общее буквенно-числовое значение - 189 - будет равно, как и фразы «дата Пришествия». А если посчитать бчз слов «альфа и омега», то оно покажет эту календарную дату Пришествия, равную 118, что является сокращенной символической записью 11.8.1999 года.
189 – один + восемьсот.
189 – дата Пришествия.
118 – Альфа и Омега.
В Библейском тексте есть несколько мест, в которых объясняется, что скрыто в буквах на нимбе Христа, но для этого требуется объяснение другого способа дешифровки, что в цели этой статьи не входит.
В заключение хотелось бы обратить особое внимание на равенство слов Пришествие и Апокалипсис. Их прямое родство следует понимать так: либо людьми будет понята и принята информация о Пришествии, с соответствующими следствиями, либо страдания на самостоятельно выбранном пути Апокалипсиса продолжаться. Отказ от встречи Бога в назначенную Им дату автоматически включил разрушительное действие Апокалипсиса. Остановить Земные беды можно только одним способом – согласиться на встречу с Богом, пока Он на Земле. Отказ от встречи, обречет население планеты на гарантированную гибель. Требования принять Бога, как подобает Его статусу, идут на Землю каждый день, через указание на дату Пришествия - 11 августа 1999 года, через число Его Имени – 118.
По сути, эту информацию можно считать последней в череде подготовки людей к Божьему Пришествию. Все остальное - только на словах и глаза в глаза. А если нет веры в показанное от Бога, то и нет обещанного от Него. Авторство сего должно быть всем понятно, ибо оно может быть только единственно верным.
Мы Есть Те, Кто Мы Есть.
05.01.2010
Священник Павел Флоренский как-то заметил, что все таинственное - простое.
В этом сполна убеждаешься, изучая иконографию нимба.
И действительно, нимб иконографически, кажется, самый простой формоэлемент иконы. Но по тому содержанию, которое в нем заключено, нимб – из числа самых насыщенных и сложных.
Не обошло его вниманием и иконоведение. Однако места в богословских и искусствоведческих трудах ему уделялось мало. Наиболее представительная по объему работа была написана еще в XIX веке и сейчас забыта.
С тех пор произошло много событий, и главное для нас в данном вопросе – раскрытие икон и фресок от записей, развернувшееся с начала XX столетия, что существенно повлияло на иконознание и его приумножило. Но в работах нового времени о нимбах сказано или весьма обобщенно, или однобоко.
Поэтому и есть смысл обратиться к иконологии нимба.
Начнем с самого слова. Оно попало в нашу речь при посредстве немецкого языка в XIX веке. Немецкое “nimbus”, означающее “сияние, венчик”, возникло на базе латинского “nimbus” - “туман, облако” (в котором, по представлению древних, “боги спускаются на землю” ).
Уже отсюда можно понять, что изначально имеется в виду содержание нимба.
У ираноязычных народов в глубокой древности сложился ритуал благодарения Бога за ниспосланную милость. В жизненном процессе этого ритуала образовался такой феномен, как сверхъестественный ореол из огня и света - “хварна”, термин, переводимый как “слава”, этот ореол связывался только с иерархически высокой личностью – царем. Этимология индоевропейского корня reg, который лежит в основании многих имен царей, говорит о нем в значении “свет”.
Вспомним обращение к князю во времена Киевской Руси: “Один брат, один свет светлый ты, Игорь! ” К братьям и дружине взывали: “Светы мои ясные, зачем потускнели вы?” ; а выражение “Ваша светлость”, адресованная высокосановным особам, просуществовало до знаменательного 1917 года.
В Ветхом Завете мы неоднократно встречаемся с образом славы Божией (kabod). А когда Моисей сошел с Синая со скрижалями, то “лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним” (Исх. 34:29).
Индоиранский синоним “золото = солнце = огонь” закрепляется и в античной культуре Греции. И не только в Греции, но и в культурах земель, с нею связанных. Нимбы известны здесь с эпохи эллинизма.
Уже древние поняли, что лицо есть проявленный “портрет” души. Голова – наивысшая – даже буквально, чисто физически и иерархически – часть тела. В этом, на наш взгляд, и заключается причина помещения солнечного диска, а потом и нимба за- или вокруг головы.
В том, что язычники знали нимб, нет, разумеется, ничего удивительного. Храм церковной культуры строился из тех лучших материалов, которые были на то время. На “гребнях передовых волн Истины” (о. Павел Флоренский) пришло к язычникам знание и о нимбах.
Совершенно логичным актом явилось воцерковление этого знания. Чем и объясняется появление нимба в христианском искусстве (с IV века в изображениях Христа, с V-го – в изображениях апостолов, а потом и святых). Напротив, не будь нимба как иерархически значимого и весомого символа, а отсюда претворенного в меру и модуль композиции, это искусство с неизбежностью теряет стройность и глубину.
В древности нимбы на Руси называли «окружками», с XIX в. - венцами. В этом была и своя логика - и ошибка. Но сначала о слове: ст.-слав. венецъ(греч. stefanos; знаменательно: имя самого первого христианского мученика – Стефан!), так вот, венецъ происходит от русск. вен “венок”, знакомого славянам еще с дохристианских времен.
Не случайно, видимо, “венец” известен в русском языке как декоративный головной убор, как деревянный или кожаный обруч, украшающий женскую прическу, как один ряд бревен в срубе...
Из Евангелия мы знаем о терновом венце , одеваемом на Иисуса Христа (отсюда выражение и понятие “принять мученический венец”). Здесь венец – не просто орудие пыток, а неоднозначный символ и практическое дело, получившее дальнейшую жизнь в христианстве. Венцы – также “необходимая принадлежность таинства Брака, отчего и самое бракосочетание называется венчанием”.
Не исключено, что изображение растительного орнамента в нимбах – с одной стороны, дань памяти брачным венцам, которые в древней Церкви изготовлялись из древесных ветвей и цветов, а с другой – генетическая память ритуальных дохристианских венков, переосмысленных в христианском ключе, хотя последнее – менее вероятно.
Первохристиане любили цветы, о чем говорил еще Минуций Феликс в “Октавии”. Но к “дарам флоры” было отношение воцерковленное. Венки из цветов сливались в их сознании с венцами мученическими.
“Духовно символическое значение венцов в таинстве Брака, - по объяснению св. Иоанна Златоуста, - заключается в знаменовании победы, одержанной целомудрием <...>. Другое значение указывает самое последование венчания в словах: “Господи, Боже наш, славою и честию венчай я” . Обратите внимание: “славою и честию” , то есть налицо присутствие темы славы в венцах. Отчасти именно так греки и понимали нимб.
Пришла пора разобраться в терминах. Слово “венец”, понимаемое как “нимб”, указывает на его приложение извне (венец - венок - головной убор - обруч и т.п.). Что выглядит крайне неточно во внутренних связях нимба и образа. На это же указывает и Л.А. Успенский: “Дело не в том, чтобы водрузить венец над головой святого, как в католических изображениях, где этот венец является своего рода световой короной, то есть прилагаемым извне, а в том, чтобы указать на сияние его лика”. Однако не можем согласиться с Леонидом Александровичем в двух пунктах:
1) если бы стояла задача только “указать на сияние” лика, то в таком случае не нужен и нимб – достаточно было бы изобразить сияние наподобие золотистых, солнцевидных лучей, как это часто делали и католики;
2) мы вообще против употребления термина “венец” применительно к искусству Православия, ибо считаем, что он вошел в употребление по внешнему сходству с указанными венцами-предметами, и не выражает заключенной в данном понятии сути; этот термин наиболее точно относится к западнохристианской культуре, последовавшей после XI века, или, по крайней мере, к тому периоду восточнохристианской, когда она находилась под влиянием западной.
В логической цепи, ведущей в смысловую глубь нимба, как мы говорили, обнаруживается еще один символ – “облако”. В православном миропонимании он означает тайну Божественного присутствия. Облако являет Бога и вместе с тем Его прикрывает. Заметим, что этимология слова “облако” – цер.-слав. облакъ – связана в одних источниках со словом “оболочка” и вытекает из “об-волк” от “волоку, влеку”, в других – с утраченным “обволкати”, откуда ст.-слав. “облакати” – “окружать, одевать”.
В православной живописи существует несколько типов нимба. Наиболее часто – и чаще всего в самых выдающихся памятниках, особенно монументального искусства – с темной обводкой его золотой части. Эта обводка бывала разная, но преимущественно – в виде одной жирной линии или двух тонких, параллельных;
иногда они просто графья. И в том и в другом случае проводилась узкая полоска – светлая обводка – с внешнего края нимба, шириной, примерно, с темную, белого, но часто и того же цвета, что и внутренняя часть нимба. Такая иконография – самая распространенная, и нам представляется самой верной в параканоническом отношении. О чем и говорит ее содержание. Обратим внимание сначала на темную обводку. Поскольку ее присутствие в подавляющем количестве памятников обязательно, постольку напрашивается вывод, о некой ограничительной функции обводки: она нечто вроде “рамы” для света, идущего от святого. Речь здесь, разумеется, о духовном свете – о Свете, который по Дионисию Ареопагиту, “происходит от блага и является образом благости”.
Первый вид – чувственный. Сотворенный свет, свет физических энергий, поддающийся измерениям и характеристикам.
Второй – интеллектуальный, присущий человеку, душевный, также сотворенный свет. Это свет суждений и представлений, свет воображения и фантазий. Свет поэтов и художников, ученых и философов. Душевным светом обычно восхищается полуязыческий мир. Этот свет может быть интенсивным и ярким, вводить человека в состояние интеллектуального экстаза. Но душевный свет принадлежит земле. Духовные сферы для него недоступны.
Третий вид света – несотворенный, Божественный, откровение Божественной Красоты на земле и явление вечности во времени. Этот свет сиял в пустынях Египта и Палестины, в пещерах Гареджи и Бетлеми (древние грузинские обители), он воплощен в словах Священного Писания, в церковной литургии и православных иконах”.
Ареопагит имеет в виду, безусловно, этот третий вид света, сияние которого сообщает всем разумным существам благо в соответствующей их воспринимающим способностям мере, “а затем увеличивает его, изгоняя из души незнание и заблуждение. Этот свет превышает все разумные существа, находящиеся над миром, является “первосветом и сверхсветом”.
В западнохристианской живописи, особенно эпохи Возрождения, такая ограничительная обводка собственно и есть нимб, или, как мы говорили, точней – “венчик”, “венец”. А сам нимб – уже не символ, но только знак святости. Здесь налицо однозначное решение. Посмотрите на картину Лоренцо Лотто “Обручение святой Екатерины и святые Иероним, Антоний Аббат, Георгий, Себастьян, Николай Баррийский”, и вы увидите вместо нимбов просто золотые обручи с бликами внешнего физического света. И тут дело отнюдь не в Лоренцо Лотто. Такие же “обручи” мы находим и у Джованни Беллини в его “Алтаре Сан Джоббе”, и у Лоренцо Коста в его “Св. Себастьяне”, и у Рафаэля в “Святом семействе” (1506 год), и у Леонардо да Винчи в “Мадонне Бенуа”, и у многих, многих других мастеров. И данный вопрос не замыкается только на итальянцах; подобное решение нимба встречается, например, у голландца Рогира Ван Дер Вейдена (“Оплакивание Христа”) и у француза Жоржа де Латура (“Св. Себастьян”). Здесь суть дела не в национальном, а в католическом толковании.
Нимб в православной иконе, оставаясь символом святости, является и формой, раскрывающей Божественную природу сверхсвета. “Слава Тебе, показавшему нам свет!” – восклицает священник в последней части утрени. Святой в христианстве и выступает прямым свидетелем истины, понимаемой именно как свет. Но здесь значение нимба, конечно же, не ограничивается сказанным. Светлая обводка с внешнего края нимба есть своеобразная оппозиция темной: если последняя – СОкровенная оболочка, выполняющая скрывающую функцию (она есть богословие апофатическое), то первая – ключ, ОТкровение, возможность для молящегося увидеть Свет еще на земле; она играет в данном случае роль раскрывающей функции (катафатическое богословие). Отсюда и белый цвет обводки, то есть символически единосущный золоту, но разный субстанционально.
Но и этим сказано не все. Необходимы уточнения. Золото само по себе не испускает света, а лишь отражает его от реального источника; так и свет святого по природе принадлежит не лично ему, а Богу, и светится во святых, как солнце в золоте; “праведники воссияют как солнце”, по слову Евангелия (Мф. 13,43), “ибо они станут по благодати тем, что Бог есть по природе” , – пишет В.Н. Лосский, то есть речь идет о благе данном, дарованном – “благо + дати”, – а не о какой-то “самовспышке”, “самовозгорании” света в человеке. Подвиг святости и есть добровольный отказ от самости, борьба с ней. Когда преп. Серафим Саровский просиял этим светом благодати перед Н.А. Мотовиловым, о чем он молился накануне? – “Господи! Удостой его ясно и телесно глазами видеть, то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостаиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей!”
Символическое значение трансцендентности сверхсвета вступает в оппозицию, с одной стороны, к реальному сверкающему свету золотого нимба, с другой – к его изобразительному решению как материальной плоскости. Обратите внимание на росписи Успенского собора во Владимире, выполненные преп. Андреем Рублевым, и, особенно, на композицию “Страшный Суд”. Нимб тут мощное материальное средство в построении пространства; нимбы свободно перекрывают лики и фигуры, и, в свою очередь, также перекрываются разведенными руками Ангелов. В мозаике церкви св. Димитрия в Салониках на нимбах ктиторов висят драпировки.
Нимб и мандорла, однако, таинственно-запредельные детали в иконе. Это, пожалуй, такие загадка и тайна, решение которых предполагалось найти только на сверхчувственном уровне, когда человек приобретает способность прозревать мир “пакибытия”. Здесь мыльными пузырями лопаются все схемки узкого рационализма. “Верно, что предложенный в культурном символе смысл прозрачен и общезначим, а именно в той мере, в которой это есть «смысл », то есть нечто внутри себя прозрачное и общезначимое, но столь же верно, что он и “загадочен”, а именно, в той мере, в какой он объективно дан – задан – загадан нашему сознанию извне инстанциями, от последнего не зависящими. В этой загаданной внутри-себя-ясности – суть символа” .
Но если нимб – загадка, тайна, неизвестность, то мы снова встречаемся с антиномическим построением: оппозиция самой смысловой стороне предмета, то есть тайна-неизвестность уравновешивается известной явленностью святого.
Отсюда нимб не только Свет, но и изображенная суть, то есть явление и визуальное и понятийное. И на понятийном уровне спорящее по важности с визуальным. Если, как мы убедились, в западнохристианском искусстве венец – даже не условный, а условленный знак святости, то нимб в восточнохристианском – само графическое выражение сути изображаемого. Этим, видимо, и объясняется, что построение иконы начиналось именно с места выбора на плоскости иконы нимба. А “нимб главной фигуры помещался в вершине равностороннего треугольника со стороной, равной ширине иконы” .
Другими словами, нимб (и еще мандорла) принимался иконописцем в качестве главного композиционного элемента. Его радиус служил мерой высоты человеческой фигуры. Более того, размер нимба связывался даже с размерами храма: радиус апостольских нимбов из “Страшного Суда” в Дмитриевском соборе и “Спаса в силах”, что в Успенском соборе (оба во Владимире), равны 1/100 длины собора по центральной оси.
Нимб выстраивается тремя частями, как и храм в целом: светлая обводка – темная обводка – внутренняя часть = притвор – корабль – алтарь.
Сама собой напрашивается мысль о придании изографами нимбу вселенского смысла. Помещение меньшего космоса в больший можно, наверное, считать довольно традиционным и типичным приемом, применяемым в практике церковного искусства.
Такое понимание венчика в католичестве просто немыслимо, хотя византийское влияние здесь продолжалось очень долго. И у Чимабуэ, и в достаточной степени у Джотто, у Таддес Гадди, даже у Симоне Мартини и Пьетро Лоренцетти, а тем более у Дуччо никакого венчика еще нет; они изображают уже, правда, не византийский, но – нимб, и, причем долго не знавший ракурса. Однако в силу эволюции взглядов появилось сугубо материальное и прямолинейное его понимание. Отсюда с поворотом головы изображаемого поворачивался и нимб, превращаясь из круга в эллипс. И когда ракурс эмансипируется и становится общепринятым средством выражения, начинается перерождение нимба в венец. Сначала это полупрозрачный, но четкий по краям диск , а потом он превращается в обруч венчика, с тенденцией в сторону убывания его толщины. И как завершение, “венец” этого процесса – изображение святых и совсем без венчика .Если нимб при виде со спины все-таки переносился на второй план и помещался как бы перед лицом, то нимб превращался в подобие кокошника, и изображение получалось малоубедительным; не случайно, наверное, к такому приему не прибегал больше и сам Джотто.
И обруч, и “диск” часто покидают место за - и помещаются над головой. Причины такого перемещения венчика, надо думать, заключены в том, что увлечение ракурсом человеческой фигуры привело к показу головы святого с затылочной и теменной частей. Отчего применение нимба становилось невозможным. Судите сами: в первом случае – он просто б закрывал голову, и тогда вместо головы получался бы круг (вариант Джотто – тупиковый, так как ничего не решает); во втором случае – при взгляде сверху – нимб превращался б только в линию и оказывался практически невидимым. Таким образом, он становился деталью в пластическом отношении неудобной, а в живописном – приходящей в неразрешимый конфликт с натурализируемым изображением. И был заменен венчиком. Но отсутствие канона и внутренние причины католицизма, в конце концов, позволяли исключать из употребления и венчик. Выветривание онтологических основ церковного искусства открывало дорогу к его обмирщению. Что и произошло. И быстрее всех у католиков.Вернемся к византийскому нимбу. В Православии, во всяком случае, до нового времени, нимб совершенно не знает ракурса. Это закон. Примеров обратного здесь просто нет. Почему?! Дело в том, что круг нимба понимался иконописцем как обозначение вечности, причем, подчеркнем, в сознании художника возникает очень устойчивое тождество “круг = вечность”. И древний термин «окружок» это убедительно удостоверяет. Любой ракурс нимба будет уже не идеалом круга и, значит, названное тождество разрушается.
Отметим, что круглый нимб – это еще и знак отсутствия времени, но, изменившись по форме, он может быть и знаком, указывающим на время. Последнее подтверждается существованием четырехугольного нимба. Его мы видим на мозаиках церкви св. Димитрия в Салониках (VII век): “Св. Димитрий с епископом Иоанном и эпархом Леонтием” и “Св. Димитрий с неизвестным диаконом”. По мнению Л.А. Успенского, он означал то, что человек изображен при своей жизни. И здесь есть, разумеется, своя предыстория. Еще античный автор Варрон высказывается о скульптурах Поликлета как о “квадратных” (guadrata). И он был не ироничен. Для древнего грека это звучало похвалой. Выражение “квадратный человек” неоднократно встречается у Аристотеля. В трактате “Риторика” он отмечает: “Является метафорой называть хорошего (agathos) человека – четырехугольным”. У Платона в “Протаторе” читаем: “Действительно, трудно сделать человека хорошим, совершенным во всех отношениях”. А.Ф. Лосев переводит этот платоновский термин “совершенный” как “четырехугольный по рукам, ногам и уму” . В христианском сознании число “4” прочно воспринимается символом материального мира: мир имеет четыре стороны света, четыре времени года, он состоит из четырех элементов. Поэтому квадрату придается исключительно земной смысл.
По унаследованной еще из Древней Греции традиции, стихия земли символизируется кубом, а стихия огня – шаром. На плоскости куб и шар изображаются в проекции как квадрат и круг. Отсюда нимбы часто представлены высоким рельефом в виде золотой сферы вокруг головы (см. псковскую икону “Архангел Гавриил” из ГРМ). Да и в иконах нового времени, дружно одетых в роскошные “ризы”, нимбы делались сферами еще чаще.
Получается интересная цепь: Au (лат. Aurum – золото) – aureolus (ореол) – аура – нимб. По всей видимости, нимб иногда и воспринимался своеобразным подобием ауры, если исключить из нее все оккультные аксессуары.
Итак, приходим к заключению, что четырехугольный нимб в византийской иконографии свидетельствовал прежде всего о земном времяпребывании человека.
Но символика данного нимба тоже не ограничивается лишь одним значением. Иначе символ превратился бы в знак.
Этот нимб изображался с темной обводкой, проведенной в верхней его части в виде горизонтальной полосы. Здесь же она играет несколько другую роль. Во-первых, горизонталь отсекает в нимбе квадрат, образованный вокруг головы; квадрат тут еще своеобразный синоним круга, как первая его фаза, если по одному из математических определений круг считать многоугольником с бесконечным количеством равных сторон. Во-вторых, часть оставшаяся выше квадрата (здесь она, похоже, выполняет функцию светлой обводки), есть образование вертикального прямоугольника, то есть фигуры, устремленной вверх. И отграниченная область – первая ступень в этом начавшемся восхождении. Не случайно сама икона имеет канонический прямоугольный формат. Как не случайно и то, что покров позади ктиторов нависает на нимбы только в отграниченной части: другими словами, покров как знак хранения и одобрения ктиторов соприкасается именно со ступенью духовного восхождения человека – “ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога” (Кол. 3: 1). Но принцип художественной оппозиции диктует и материальное решение: драпировка (покров) висит на конкретной плоскости (нимбе). Прямоугольный нимб в православном искусстве – крайняя редкость. Это связано, очевидно, с тем, что не так уж и часто в храмах изображались люди при своей жизни. А если ктиторы и изображались, то трудно представить их требующими себе нимба, пусть даже и прямоугольного; а отсюда его иконография имела малое богословское обеспечение, что и определило меньшую информативную емкость по сравнению с круглым нимбом.Теперь остановимся на цветовой символике. Цвет круглого и прямоугольного нимбов делался разным: если первый, как правило, был золотым или цветом, имитирующим золото, то второй – белым. В плане смысловых значений это выглядит специально осознанным: неизмененное вечное золото – и – стерильная, светоносная белизна, родственная с Божественным фаворским светом. То есть сохранялась духовная близость, но различность их реальностного существования.
Есть примеры красных, синих, зеленых, сине-зеленых, белых, оранжево-красных, оранжевых нимбов.
В каждом случае иконописец прибегал к трактовке, исходя из символики непосредственно этих цветов.
Особо следует остановиться на черном нимбе. Новгородский иконописец XIV века, работавший в церкви Федора Стратилата на Ручью, в настенной росписи “Евхаристия” изображает с ним Иуду . Потому что, с одной стороны, Иуда еще ученик Христа, окончательно не совершивший своего предательства (потому – и нимб), с другой – в Иуду уже вошел “князь мира сего”, и вместо прежней благодати теперь царствует мрак ада. Для древнерусской живописи это необычный подход, как в решении самой композиции «Евхаристия», так и в трактовке нимба.
Остался не проанализированным нимб самого Христа. Очень многое, пожалуй, все основное, сказанное раньше относительно золотого нимба, применимо и здесь. С той только разницей, что надо помнить о Христе как об источнике Света и Жизни. Но добавим еще два вопроса: 1) что означает крест на нимбе? и 2) что означает надпись на кресте нимба? Ибо только данными двумя особенностями, собственно, и отличается иконография Христова нимба от нимбов святых.
Чтобы ответить на первый вопрос, следует посмотреть, какое место вообще занимает крест в христианстве. Кресту придавался вселенский смысл, и Крест понимался и понимается в качестве света “Лица Господня”. Именно связь света Христа с Крестом продиктовали неакцентированное внимание цвету креста: он в подавляющем большинстве икон делался таким же, как нимб, то есть световые субстанции креста и нимба были совершенно одинаковы, вселенский же смысл Креста отражался в надписи, которая и наносилась непосредственно на крест: ООН – Сущий, Сый; которая обрастала немалым количеством легенд и мифов.
Очень часто в русских иконах над буквой омега ставится буква “т” .
Она-то и была подтверждением упомянутых мифов. О. Павел Флоренский наблюдал, что “сельские батюшки, и за ними крестьяне, иногда объясняют детям, ученикам церковно-приходских школ, крестообразный венец Спасителя <...> как сокращенное: Он Отец Наш <…>, где от есть, очевидно, уже действительное сокращение слова Отец”.
Сам обычай наносить надпись фактически возник одновременно с появлением нимба, но наносилась она не на самом нимбе, а рядом. Отвечая на ересь Ария, проповедавшего о тварности Христа, за что и осужденного Первым Вселенским Собором в 325 году, Церковь не ограничилась выработкой Символа веры, было решено по сторонам изображения Спасителя писать буквы альфа и омега, напоминавшие слова из Апокалипсиса: “Азъ есмь альфа и омега, начатокъ и конецъ, первый и последний” (22:13). Что следовало понимать в качестве указания на Божество Иисуса Христа. Значительно позже буквы альфа и омега были заменены словом ООН, которое стали писать непосредственно в нимбе. Но смысл от этого не изменился, так как и буквы, и слово служили все той же цели – указать на единосущие Сына Отцу.Наконец осталось разобраться в том, почему изображение каждой перекладины креста сопровождалось одной вверху и двумя внизу линиями, а не одной, скажем, с обеих сторон. И. К. Языкова считает, например, что данные “девять линеечек” означают “9 ангельских чинов, славу Божию”. Возможно, Ирина Константиновна права. На наш же взгляд, дело здесь в следующем. Во-первых, эти “девять линеечек” есть именно крест. Причем призванный подчеркнуть идею центра, сердцевиной которого является сам образ Господа, и “линеечки” - ни что иное, как направление движения: от центра - изнутри вовне. Во-вторых, две линии внизу указывают на толщину креста, Креста как вполне материальной формы, имеющей за собой реальную историю-правду. И в то же время это опять оппозиция материального по форме креста духовной сущности креста и нимба. Особого правила, предписывающего, с какой стороны показывать толщину на вертикальной части креста, не существовало. Обычно она соответствовала тому ракурсу, в котором изображалась голова Христа. И применение такого приема служило не подчеркиванию ракурса, а его подрифмовке.
Трапециевидное утолщение концов креста, за темной обводкой, но часто и внутри нимба - суть посюстороннее проникновение Креста, предсуществовавшего миру и самому времени, а точнее, “разбегание” славы Креста во вселенную, выраженное графически.
Не станем останавливаться на иконографии нимба Саваофа в иконе “Отечество”: Седьмой Вселенский Собор разъяснил невозможность изображения Первой Ипостаси Св. Троицы Ее невоплощением: во плоти был явлен и зрим только Сын; Большой же Московский Собор (1666-1667 гг.) вообще поставил под запрет изображение Бога Отца. Значит, названная иконография церковно противозаконна.
Но существуют еще нимбы треугольной, шестиугольной, восьмиугольной формы... Они тоже не относятся к каноничным, так как сопровождают те символические изображения, которые запрещены или противоречат решениям Пято-Шестого Вселенского Собора. А значит, не входят в круг рассматриваемых нами вопросов.
Теперь обобщим сказанное. Как символическая форма нимб имеет свою родословную и в ветхозаветной культуре (на уровне идеи), и в древних культурах нехристианских народов. Но, попав в христианские условия, он наполняется новым содержанием и становится главной деталью (разумеется, после изображения самого святого) в иконе. Его статус – асоциален. Если у индо-иранских племен прообраз нимба – огненный ореол – связывается исключительно с царским именем, то в христианстве нимбоносец не царь, а великий подвижник, молитвенник, мученик, независимо от его социального положения. Отдельные административные попытки были обречены: святость указом не вводят, ее обнаруживают.
Гусев Н.В.. Некоторые приемы построения композиции в древнерусской живописи XI- XVII веков // Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода. М.,1968. С. 128.
См.: Мазаччо “Исцеление тенью”. 1426-1427 гг. Капелла Бранкаччи, Церковь Санта Мария дельКармине, Флоренция;
Мантенья: 1) “Св. Себастьян”. Художественно-исторический музей, Вена; 2) “Св. Эуфимия”. Музей и национальная галерея Каподимонте, Неаполь.
Кстати, такой же “диск” вместо нимба появляется и в русских иконах XVII века (“Илья Пророк с житием”. Втор. пол. XVII в. Из ярославской церкви Ильи Пророка).
Объективности ради, скажем, что “диск” присутствует, кажется, и в мозаике из церкви Санта Мария Маджоре (432-440 гг. Рим). Но этот пример свидетельствует лишь о поисках языка церковного искусства, а не о его норме.
См.: Порденоне “Св. Себастьян, св. Рох и св. Екатерина”. Церковь Сан Джовани Элемозинарио, Венеция.
Франческо Франча “Мадонна с младенцем и со святыми” .1500 г. Эрмитаж, СПб.
Роберти “Мадонна с младенцем и со святыми”. 1481 г. Галерея Брера, Милан.
Лосев А.Ф.. Художественные каноны как проблема стиля // Вопросы эстетики. Выпуск 6, 1964. С. 364.
См.: Ковалева. В.М. Живопись Церкви Федора Стратилата в Новгороде. По материалам новых открытий 1974-1976 гг. // Древнерусское искусство. Монументальная живопись XI- XVII веков. М., 1980. С. 166.
Это частый вопрос, который интересует людей. Нимб (сияние, или гало) (nimbus) с латинского переводится как «облако» или «туча». Нимб – значение слова «ореол святости» – обозначает особое сияние вокруг головы или всего тела (в том числе и духовного) у Бога, святых и Ангелов. Благодаря ореолу в искусстве и иконографии становится возможным выделение на фоне остальных участников композиции святых, представителей мира Ангелов, Пресвятой Богородицы, Троицы.
Форма нимба над головой у святых, Ангелов, Бога может быть разной:
- треугольной,
- круглой,
- шестиугольной.
Треугольная форма ореола с вершиной наверху характерна для икон Бога Отца. Отличительной чертой икон второй ипостаси Троицы Господа Иисуса Христа является круглый позолоченный нимб, в который вписаны 3 луча от креста. Традиция таким образом передавать святость Спасителя (или Бога Слова) и передавать Его подвиг распятия на Кресте характерна для православных изображений. В католических иконах вокруг духовных фигур художники просто означают свет, сияние.
История появления
История появления нимба уходит своими корнями в древнейшие времена.
Ореолы над головой у Ангелов и святых, изображенные иконографами, означают факт их святости и встречаются в различных культурах на протяжении многих веков:
- древнегреческой,
- мусульманской,
- византийской,
- христианской.
В восточных культурах светящийся нимб вокруг головы или лба всегда выражал награду от Всевышнего за праведную жизнь. Он показывал, что указанный человек уже достиг просветления.
Нимб для защиты статуй
Есть сразу несколько вариантов в отношении того, как возник такой показатель святости, как нимб. Согласно версии некоторых исследователей, ещё в Древней Греции на статуях применялся специальный мениск – металлический плоский кружок, располагавшийся вокруг них с целью защиты от погодных неблагоприятных условий и птиц
.
Щит победителя
Прочие специалисты считают, что изображение ореола вокруг головы возникло вследствие традиции, согласно которой к спине различных героев помещали щит. Именно он и возвышался над головой.
Более правдоподобной и обусловленой трактовкой появления нимба все-таки является греческая. С одной стороны она более разумна, с другой – имеет под собой мифологическую основу.
Согласно древним греко-римским сказаниям, боги с Олимпа возникали перед людьми в образе человека. Отличались при этом от людей ослепительным и ясным светом нематериального происхождения, который осмыслялся как:
- светозарный эфир;
- неземная атмосфера;
- пространство обитания богов.
Иначе говоря, такое свечение – это показатель принадлежности к божественной и человеческой природе.
Позже у греков данная традиция изображения святости была заимствована христианами и буддистами. К нему же обращались также египтяне и римляне.
С приходом в мир Спасителя такое свечение стало доступно и для простых смертных, Его последователей, удостоившиеся чести стать подобными небесным представителям. С течением времени традицию передачи изображения нимба было сокращено до ореола вокруг головы.
В современном православии ореол вокруг головы Святой Троицы
, Пресвятой Богородицы
, Ангелов
и святых может быть показан по-разному. Как уже упоминалось, у лика Господа Вседержителя ореол над головой может быть треугольной формы, а также в виде шестиконечной звезды.
Вторая ипостась Божия – Спаситель Иисус Христос – имеет свечение, в которое вписан крест. Как вариант, в нимб Спаса могут быть вписаны три линии света. Иногда в ореол вписывают пучок лучей, которые исходят из центра диска по его радиусу.
Третья ипостась Божия – Дух Святой – изображается в виде голубя с треугольным ореолом.
Также ореолы Господа и Божией Матери, как правило, имеют золотистый цвет, показывают золотое сияние, что имеет значение духовного светила, нематериального солнца. Как и само слово «нимб».
Свечение у Девы Марии по форме всегда круглое. Бывает украшен звездами (как правило, двенадцатью), лучезарной короной, диадемой, что указывает на Ее, если так можно сказать, статус Царицы Небесной.
Святые Ангелы, а также святые люди разных чинов и видов святости ( , преподобные, праведные, мученики, исповедники, святители, блаженные и т. д.), вне зависимости от своего чина, имеют изображение нимба с шаровидными золотистыми косами вокруг головы. Случается, что у патриархов и пророков оттенки свечения бывают серебристыми.
Существуют некоторые различия между изображениями нимбов в католической и . В православной традиции ореол святости показывают вокруг головы полностью закрашенным, католики изображают просто легким кругом над ней.
Нимб, своего рода нематериальная солнечная корона, является показателем человека, совершенного в любви, на которого спустился .
Раньше светящийся ореол вокруг головы ассоциировался с солнечным кругом и осмыслялся проявлением силы Солнца.
В иконографии на Востоке таким образом показывались солнечные божества. Ореол над областью головы свидетельствовал о том, что изображающийся наделен власти, о могуществе и незаурядной силе духа.
Аналогом нимба в светской иконографии являлась корона.
Также светящийся ореол был в прошлом атрибутом Феникса и символизировал бессмертие.
Цвет и форма
Золотой нимб всегда был представлен в христианском искусстве.
Индусы используют красный свет. Античные боги имеют голубое свечение. В отдельных ситуациях встречался даже радужный.
Гало (круглый ореол) в Византии всегда был отличительным знаком ушедших в мир иной, которые при своей земной жизни были образцом высокой нравственности и снискали милость Небес.
Пресвятая Дева Мария всегда имеет изображение с круглым и часто изысканным ореолом вокруг головы.
У Ангелов и святых гало такое же, но всегда без каких-либо украшающих орнаментов. Крест внутри нимба или, как вариант, крестообразный ореол – это особенный, специальный символ, характерный только для Спасителя. Он показывает Искупление и Распятие Христа.
Ореол в виде овала говорит о духовном свете.
Квадратный нимб или шестиугольный может быть показателем святого человека или представителя Небесного мира среди живых. Также квадратный нимб может указывать на обычного человека, но творящего какие-либо дело, спасительно для его души и окружающих, к примеру, приносящего жертву.
Квадратный нимб иногда осмысливается как изображение чего-то низшего, через него передают символом земли.
Квадратный нимб также трактуется таким образом: три его угла – это Троица, а оставшаяся говорит о Ее единстве.
Круглый ореол – напротив, показатель вечного бытия.
Треугольный – это указатель Святой Троицы, Ее Триединства. Единства трех Ее личностей в совершенной любви (кстати, именно поэтому христиане не многобожники: Отец Сын и Святой Дух пребывает во всесовершенной, бесконечно соединяющей Любви и даже пишется без знаков препинания, показывая Одного Бога).
Гало в форме треугольника бывает только на иконах Бога Отца.
Многогранники характерны для людей и Ангелов, которые прославились особой добродетелью и подвигом.
Нимб (гало) в переводе с латинского означает «облако», «туча» (nimbus) и представляет собой ярко сияющий круг над головой. По форме он может быть разным: треугольным, круглым, шестиугольным. Но вот отличительной чертой изображений Иисуса Христа является круглый (крещатый) нимб, в который вписан крест.
Хотя изображения его чаще всего встречаются на христианских либо а также картинах, где есть святые, все же история его возникновения уходит своими корнями в древние времена. Рисованные нимбы, озаряющие головы людей, встречались на протяжении веков в различных культурах - древнегреческой, византийской, мусульманской, христианской. На Востоке светящийся ореол вокруг чела всегда символизировал награду за праведную жизнь и означал Просветление.
Нимб над головой: история происхождения
Имеется не одна, а несколько версий касательно того, как появился такой символ святости, как нимб. По версии некоторых ученых, его предварял греческий мениск - металлический кружок, который располагался вокруг голов статуй для того, чтобы защитить их от птиц и непогоды. Другие специалисты утверждают, что нимб вокруг головы возник как следствие традиции, согласно которой на спину героям помещался щит.
Наиболее благоразумной трактовкой все-таки считается греческая, основанная на мифологии. По древним сказаниям, нередко являлись людям в человеческом облике. От них исходил ясный ослепительный свет, относящийся к светозарному эфиру, надземной атмосфере, месту обитания богов. Отсюда следует, что свечение - это признак принадлежности к богам. Немного позже его стали удостаиваться и простые смертные, имевшие честь стать на один уровень с небесными представителями. Со временем божественное свечение немного сократили, и на изображения наносился только светящийся нимб над головой. Позже у греков этот символ святости был позаимствован христианами, египтянами, римлянами и буддистами.
Отличительные черты
У христиан ореол вокруг головы и сегодня является знамением Богоматери, ангелов и святых. Но на иконах он может быть изображен по-разному. К примеру, у лика нимб над головой имеет треугольную форму либо вид шестиконечной звезды. Также в образе голубя с треугольным ореолом может изображаться и Святой Дух. Что касается Спасителя Христа, то ему рисуют свечение, в которое вписан крест. Также у Иисуса может быть нимб, где вместо креста изображены три линии света или пучок лучей, исходящих по радиусу из центра диска.
Нимб Богородицы по форме круглый и украшен двенадцатью звездами, лучезарной короной или диадемой. Ангелы, мученики, апостолы и святые изображаются с круглыми золотыми ореолами вокруг головы. У патриархов и пророков обычно цвет свечения серебристый.
Между изображениями нимбов православной и католической иконописи существуют определенные различия. В христианской традиции божественный ореол рисуют вокруг всей головы, а у католиков над ней в форме круга.
Что символизируют нимбы над головой у святых?
Нимб, или считается признаком совершенного человека, подтверждением его особой психической силы. Чаще всего обращают внимание на ауру сверхличности в области головы. Эта зона света в квадрата или круга говорит об эманациях души, духовной энергии святых или божественных персон.
Первоначально светящийся ореол вокруг головы сравнивался с солнечным диском и считался проявлением силы Солнца, атрибутом его богов. В восточной иконографии так идентифицировались солнечные божества. Нимб над головой говорил о наделенной власти, могуществе или о духовной силе. В светской иконографии таким атрибутом являлась корона.
Светящийся ореол иногда выступал и в роли атрибута Феникса, являющегося символом бессмертия. На некоторых рисунках нимб есть и у сатаны, к примеру, в византийском искусстве. Этим давалось понять, что он также наделен могуществом.
Цветовое сопровождение и форма
Золотой нимб обычно представлял христианское искусство, у индусов он красный, у античных богов голубой. В отдельных случаях встречался радужный.
Круглый нимб (гало) в византийском искусстве являлся отличительным знаком умерших, которые при жизни отличались высокой нравственностью, и на них снизошла милость небес. Например, Дева Мария всегда изображается с круглым и нередко изысканно украшенным ореолом вокруг головы. У божественных персон и святых нимб аналогичен, но без орнаментов.
Крест внутри круга или крестообразный ореол - это специфический символ, характеризующий Искупление и Распятие Христа. А вот нимб в виде эллипса говорит о духовном свете.
Шестиугольное или квадратное гало указывает на святого среди живых или на обычного человека, но, к примеру, жертвователя. Здесь квадрат считается низшим и служит символом земли, круг же, в свою очередь, знак вечного бытия, небес. Квадратный нимб еще трактуется следующим образом: три его стороны - это Троица, а одна - целое, глава.
Треугольный ореол - это знак Святой Троицы, или Триединого Бога. Гало, имеющее форму треугольника или ромба, изображается на иконах Бога Отца.
Многоугольные нимбы всегда использовались для изображения персон, прославившихся своей добродетелью, либо иных аллегоричных фигур. Шестиугольное гало говорило о больших достоинствах или, опять же, подчеркивало аллегорический характер иконописного рисунка. О двойном аспекте божества давал понять двойной нимб или лучи.
Чем отличаются нимбы у разных религий?
Очень познавательно и интересно узнать, что означают нимбы над головой у святых разных религиозных конфессий. У Будды, например, гало красное и показывает динамичность солярной активности. В индуизме Шива имеет обод пламени, символизирующий Космос. У персов светящийся ореол говорил о могуществе Ахура-Мазды. В античном и азиатском искусстве гало было излюбленным средством передачи величия царей, правителей и обожествленных на денежных монетах римских императоров. В митраизме нимб - это указатель на свет Солнца, а также Митру как его бога. Психология дает обозначение ореолу вокруг головы следующее: это солнечный венец.
Нимб в христианстве
Считается, что в христианство гало пришло из иконографии митраизма, которое изначально было им же вытеснено из Римской империи. Его позаимствовали у изображений правителей и языческих богов Солнца. Бытует мнение, что нимб на голове у святых впервые появился в римских катакомбах Каликста во II веке. Им увенчивали голову Христа, далее тем же способом идентифицировали особый божественный статус Марии и ангелов.